Share/Save

«Цветные революции» и «Арабская весна» в российском официальном дискурсе

Вид публикации:

Journal Article

Источник:

Connections: The Quarterly Journal, Volume 14, № 1, p.95-112 (2014)
Full text (HTML): 

Юлия Никитина *

Введение

Под «цветными революциями» на постсоветском пространстве изначально было принято понимать революцию роз в Грузии (2003), оранжевую революцию в Украине (2004) и тюльпановую революцию в Киргизии (2005). Объединяющим признаком этих событий считается ненасильственный характер смены власти в результате массовых протестов. Революцию 2010 года в Киргизии также можно отнести к данной группе кейсов: хотя революция и не была исключительно мирной, она все же привела к смене руководства страны. Больше неясности вызывают случаи попыток смены власти или массовые протесты, например, ситуация в Андижане (Узбекистан) в 2005 году, массовые протесты и беспорядки в Молдавии в 2009 году. Пока что нет понимания, следует ли смену власти в Украине в феврале 2014 года тоже относить к «цветным революциям». Точно так же нет точного определения понятия «арабская весна», в которое обычно включают массовые волнения и протесты, чаще не мирного характера, приведшие (или не приведшие) к смене режимов в целом ряде стран арабского мира с конца 2010 года. Несмотря на отсутствие консенсуса на политическом и экспертном уровне относительно терминологии, в целом в российском официальном дискурсе, на уровне экспертного сообщества и в СМИ термины «цветные революции» и «арабская весна» прижились и используются, как правило, без дополнительных пояснений.

В последней редакции Концепции внешней политики России от 18 февраля 2013 года нет упоминаний о «цветных революциях» или «арабской весне» ни в списке угроз, ни в разделе по региональным приоритетам. Предыдущая версия концепции также не содержала официальной позиции по проблеме революций на постсоветском пространстве. Накануне саммита НАТО 4–5 сентября 2014 года в Великобритании в российских СМИ появилась информация, что к концу 2014 году в России будет принята новая редакция Военной доктрины, для ее разработки уже создана межведомственная комиссия при Аппарате Совета Безопасности России. В интервью заместитель Секретаря Совета Безопасности Михаил Попов отметил, что новая редакция нужна из-за появления новых вызовов и угроз безопасности России, которые, в том числе, «проявились в событиях“арабской весны,” в вооруженном конфликте в Сирии, а также в ситуации на Украине и вокруг нее».[1]

Почему Россия не включила проблему революций в концептуальные документы по внешней политике и безопасности? Как представляется, связано это с тем, что до кризиса в Украине в 2014 году Россия считала революции делом сугубо внутренним и не считала нужным формулировать свою позицию относительно событий, которые не выходят за рамки суверенитета тех государств, где произошли революции или имели место массовые протесты. Несмотря на отсутствие проблематики революций в концептуальных внешнеполитических документах, российские президенты Владимир Путин и Дмитрий Медведев, а также представители МИДа, прежде всего, министр иностранных дел Сергей Лавров, неоднократно формулировали позицию России относительно «цветных революций», событий «арабской весны», украинских событий 2014 года, а также различных массовых протестов, которые не переросли в революции и не привели к смене режимов. В статье представлен обзор официального российского дискурса от революции роз в Грузии в 2003 году до украинского кризиса 2014 года, а также события «арабской весны».

«Цветные революции» 2003–2005 годов на постсоветском пространстве

В экспертных кругах распространено мнение, что главный страх российского руководства относительно «цветных революций» – это распространение или сознательный экспорт революций на соседние государства, в том числе на Россию. Однако же в своих интервью 2005 года Владимир Путин обозначает другие проблемные следствия «цветных революций»:

Самая главная озабоченность у меня лично заключается не в том, что там происходят какие-то бурные события, а в том, что они выходят за рамки действующего законодательства и конституции. Нам всем нужно понять, что демократия означает, в том числе, правильный хороший закон и умение ему подчиняться и жить по этому закону.[2]

Для России проблема состоит не в том, что что-то изменится в соседних с Россией государствах в результате цветных революций, и придется заново выстраивать отношения, потому что в конечном итоге все руководители на постсоветском пространстве как до, так и после революций придерживаются в основном прагматизма в отношениях с Россией. Главная озабоченность состоит в том, что проблемы не решаются в рамках конституции и действующих законов, а решаются путем революций и «уличной демократии».[3]

Тему соблюдения национальных законов можно считать одной из основных в российском официальном дискурсе по проблеме революций. Революции являются дестабилизирующим фактором, потому что они ставят под вопрос легитимные способы урегулирования противоречий между властью и гражданским обществом. Владимир Путин считает, что главной целью на постсоветском пространстве должно стать приучение граждан к строгому соблюдению законов, потому что «[д]емократия не может развиваться в отрыве от демократически принятых законов».[4] Необходимо пресекать внепарламентские методы борьбы, чтобы не разрушить государственные структуры и правовые системы постсоветских государств, учитывая их молодость, а также сложную внутриполитическую и экономическую ситуации.[5]

Причина успеха оппозиции в рамках «цветных революций» – в системных ошибках власти, в частности в том, что властям не удалось создать «крепкие демократические институты», которые стали бы гарантами демократических процедур и стабильности. В результате этих системных ошибок власть отдалилась от общества и потеряла его доверие, что позволило оппозиции занять место власти.[6]

Помимо внутренних причин «цветных революций» российское руководство выделяет и внешний фактор. В 2004 году основной проблемой постсоветского пространства Путин назвал «попытки решения политических вопросов неправовым способом», а также «создание системы перманентных революций». Решения о революциях, по мнению Владимира Путина, принимаются извне, на основе некоторой политической целесообразности для принимающих решения стран, а не для тех стран, где происходят революции. Сама по себе помощь демократическому развитию может иметь место, но она не должна быть в форме революций, потому что результатом будут лишь «нескончаемые конфликты». Таким образом, российский президент оспаривает применяемые странами Запада методы демократизации, но не саму демократизацию. Рецепт развития для постсоветских государств, по мнению Путина: нужно привыкнуть жить по закону, кроме того, определенные правила и процедуры должны созреть внутри общества.[7] Отметим, что российский президент не говорит о том, что эти правила должны быть обязательно демократические. Он лишь подчеркивает, что это должны быть правила и законы, выработанные в данной конкретной стране с учетом ее специфики, а не заимствованные или привнесенные извне правила.

На Западе часто позиция России по «цветным революциям» воспринимается как нацеленность на консервацию авторитарных режимов на постсоветском пространстве и нежелание допустить внешних игроков в регион своих приоритетных интересов. Однако же, в 2005 году, когда проблема «цветных революций» еще активно дискутировалась в политических и научных кругах, заместитель министра иностранных дел России Григорий Карасин отметил, что избежать соревновательности на постсоветском пространстве на данном этапе вряд ли удастся из-за глобализации. В результате России нужно наращивать конкурентоспособность, пытаться найти баланс с западными коллегами в рамках понятных правил конкуренции. При наличии собственных жизненно важных интересов на постсоветском пространстве Россия не считает, что другие международные игроки не могут иметь своих интересов в этом регионе. При этом способом взаимодействия различных игроков и самих постсоветских государств должна быть только честная конкуренция и борьба идей и концепций, а не силовое давление.[8] Методами насильственной «демократизации» (этот термин Карасин в своей статье использует в кавычках, чтобы подчеркнуть спорный характер содержания данных процессов) замминистр считает не только «цветные революции», но и информационно-политическое давление на действующую власть. Результаты такой «демократизации» – дестабилизация ситуации в регионе с потенциальным ростом экстремизма.[9]

Рост экстремизма как следствие революции или массовых беспорядков представляет проблему, прежде всего, для региона Центральной Азии, который можно считать отдельным случаем в рамках «цветных революций» на постсоветском пространстве. Причинами первой киргизской революции 2005 года Владимир Путин назвал слабость власти и накопившиеся социально-экономические проблемы, высказав сожаление, что политические вопросы решаются неправовым способом.[10] Во время второй киргизской революции в 2010 году у власти в России находился президент Медведев, который дал оценку обеим революциям – 2005 и 2010 годов. Медведев также обозначает в качестве основной причины революций недовольство населения социально-экономической ситуацией в стране. Вторая революция, по мнению российского президента, произошла из-за того, что новое руководство страны по сути воссоздало прежнюю неэффективную систему управления, основанную на клановости и переделе бизнеса, в результате не удалось решить существующие социально-экономические проблемы.[11]

Внешний фактор

Важно отметить, что при описании киргизских революций в речи президента Медведева нет упоминания о внешнем факторе как о деструктивном явлении, что отличает позицию Медведева от позиции Путина. Дмитрий Медведев признается, что ему пришлось вступить в консультации с президентом Казахстана и президентом США, чтобы договориться о мирной отставке киргизского президента Курманбека Бакиева, потому что без отставки ситуация, по всей видимости, начала бы развиваться в сторону кровопролития и дестабилизации, вплоть до угрозы раскола государства и полномасштабной гражданской войны: «Не потому что мы хотели вмешиваться в эту ситуацию, в конце концов это суверенное дело другого государства, но нужно было избежать кровопролития».[12] Медведев всячески подчеркивал, что после появления временного правительства уже его задачей будет получить легитимность народа и заботиться о судьбе собственного государства.

До киргизской революции 2010 года Россия сыграла схожую роль посредника в ходе революции роз в Грузии в 2003 году. Напомним, что Игорь Иванов как министр иностранных дел России в качестве посредника участвовал в переговорах президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе с оппозицией, в результате которых Шеварднадзе объявил об отставке, чтобы избежать кровопролития. Вместе с тем, Иванов считает, чтобы если бы смена руководства в Грузии происходила в рамках Конституции, то это было бы более «цивилизованно» и лучше для стабильности региона в целом. Основной плюс произошедшей в 2003–2004 годах смены власти – мирный характер, без насилия и кровопролития.[13]

Повторение революций в других странах постсоветского пространства, по мнению Медведева, возможно, если власть теряет контакт с народом. Чтобы этого избежать, нужно «грамотно заниматься управлением собственным государством».[14] Путь развития Центральной Азии – не революция, а эволюция. Россия не может себе позволить «раскачать» ситуацию в какой-либо стране, чтобы это привело к революции.[15]

Не все постсоветские лидеры разделяют подходы российского руководства, что, несмотря на наличие внешнего фактора, внутренние причины все же являются основными факторами возникновения массовых протестов. Так, именно внешним фактором президент Узбекистана Ислам Каримов объяснил трагические события, произошедшие в Андижане в мае 2005 года, через месяц после них в ходе встречи с Владимиром Путиным. Ислам Каримов тогда охарактеризовал «цветные революции» как специально подготовленные «операции», которые проводятся на территории СНГ. По мнению Каримова, в Андижане «сценаристы и режиссеры этой операции опирались и использовали те религиозные, экстремистские и радикальные силы, которые когда-то этими же режиссерами и сценаристами назывались террористами и экстремистами, с которыми так успешно боролись в Афганистане и сегодня борются в Ираке».[16] Владимир Путин, комментируя приведенное высказывание Каримова об Андижане лишь констатировал, что у России до произошедших событий действительно имелись сведения о проникновении боевиков с баз в Афганистане на сопредельные Узбекистану территории, и эта информация была передана руководству тех стран, где концентрировались боевики из Афганистана. Однако же, Владимир Путин прямо не согласился с высказанной Каримовым версией андижанских событий, назвав их «сложными и трагическими».[17]

Украина 2014

Причины революционной ситуации в Украине, по мнению Владимира Путина, – коррупция и расслоение общества, причем это положение складывалось «с первых дней независимости Украины»:

К нашему большому сожалению, за все годы своей независимости Украина так и не смогла реально преодолеть перманентный политический и государственный кризис. Его очередное обострение привело к тому, что в Киеве произошел вооруженный переворот.[18]

Подробное понимание ситуации изложил постоянный представитель России при ОБСЕ А. Келин в марте 2014 года: основой протестного движения в Украине стало накопившееся недовольство против коррупции, неэффективного государственного управления, бедности.[19] Однако, этой ситуацией воспользовались радикальные силы – «националисты, неонацисты, русофобы и антисемиты», которые заранее готовили государственный переворот. Запад фактически помогал именно этим радикальным силам, когда оказывал поддержку «майдану», а теперь страны Запада «сильно нервничают, поскольку их очередной геополитический эксперимент привел к столь неожиданным последствиям» и потому что «не хочется признать, что причина кризиса не в России, а в собственных безответственных действиях».[20]

«Арабская весна»

«Арабскую весну» Лавров называет «ожидаемой неожиданностью»: предсказуемой из-за накопившихся социально-экономических проблем в странах региона и непредсказуемой из-за охвата нескольких стран и той скорости, с которой развивались события. Проблемы, которые спровоцировали события «арабской весны» – низкий уровень жизни и доходов и безработица среди образованной молодежи, а также некоторая утрата связи с реальностью правящими режимами, которые находились у власти не одно десятилетие.[21]

Причины «арабской весны» в оценке российского руководства – это стремление народов к социально-экономической модернизации, при этом важным фактором является самостоятельный характер этих процессов, «без давления извне и на основе строгого соблюдения государственного суверенитета».[22] Дмитрий Медведев в рамках встречи с мусульманским духовенством России так обозначил официальную российскую позицию по «арабской весне»: стремление народов тех стран, где произошли революции, к демократии – понятно и нормально, потому что действительно некоторые свергнутые режимы можно назвать «старыми, прогнившими».[23]

Важно проанализировать также позицию по «арабской весне» Владимира Путина, который в период событий в арабском мире занимал должность премьер-министра. Он прямо указывает в своей предвыборной статье 2012 года, что свергнутые режимы были авторитарными и подчеркивает, что сначала реакция россиян была положительной, потому как были ожидания позитивных демократических перемен. Подобная оценка говорит о том, что Россия не была заинтересована в сохранении авторитарных режимов. Негативная реакция России была не на сами революции, хотя повторим, что часто аналитики указывали на опасения России относительно того, что революционная волна может перекинуться на постсоветское пространство и, прежде всего, страны Центральной Азии. Негативная реакция касалась способа реакции Запада на процессы «арабской весны», в частности – вмешательство в поддержку одной из сторон конфликта, которое характеризуется Владимиром Путиным как «воинственный зуд».[24]

По мнению российского руководства, внешнее воздействие со стороны международного сообщества необходимо только для того, чтобы добиться «перевода ситуации в политическое русло» путем поддержания национального диалога и национального согласия между заинтересованными сторонами, заставить прекратить насилие без внешнего вмешательства во внутренние процессы.[25] Например, по поводу Сирии признается, что президент Сирии не смог полностью удовлетворить требования протестующих, отреагировав запоздалыми и недостаточными мерами. Однако, чтобы провести устраивающие всех реформы и довести их до конца, необходимо самим сирийцам сесть за стол переговоров, чтобы определить собственное будущее.[26]

Анализируя ситуацию в Египте, связанную с передачей президентом Хосни Мубараком власти вице-президенту, а затем Высшему совету вооруженных сил, Сергей Лавров подчеркнул, что эта передача осуществлялась в соответствии с действующей конституцией Египта, то есть правовой характер произошедших событий. Случай Ливии представляется в российском официальном дискурсе как неконституционная смена власти. По словам Лаврова, западные коллеги России после свержения режима Муаммара Каддафи рассматривают ливийские события как модель революции на будущее, что не устраивает Россию, так как произошло вмешательство во внутренние дела с нарушением международного права, в то время как изначально страны НАТО, в интерпретации Лаврова, заявляли, что революция и смена режима должны произойти силами самого ливийского народа, без помощи внешних сил.[27]

Наблюдается некоторое противоречие между российским представлением о «цветных» революциях и об «арабской весне» как об управляемых и спровоцированных извне и одновременным признанием наличия реальных проблем в тех странах, в которых произошли подобные революции. Причем эти реальные проблемы в арабских странах Владимир Путин считает достаточно серьезными – это тирания, нищета и отсутствие перспектив. В 2014 году объяснение российского президента состоит в том, что чувства народного недовольства «просто цинично использовались».[28] То есть, следуя этой логике, недовольное население, видимо, без внешнего вмешательства выбрало бы другой способ выражения недовольства, более легитимный и конституционный.

Отметим, однако, что сравнение «цветных революций» и «арабской весны», на взгляд Сергея Лаврова, скорее, контрпродуктивно: он видит между двумя феноменами больше различий, чем общих черт. Основное различие – в причинах. На Ближнем Востоке речь идет о внутренних социально-экономических проблемах как источнике недовольства населения. В постсоветских государствах же, внутренний фактор сыграл менее существенную роль, чем внешний.[29]

Результатом «арабской весны», по мнению российского руководства, стало не развитие, а насилие и гражданская война. Не было роста благосостояния населения, а лишь хаос, беспорядки и смена одних политических группировок другими. Основное опасение со стороны России заключается в том, что вследствие «арабской весны» к власти придут радикалы или экстремисты, с которыми гораздо труднее будет работать.[30] Специфика региона, в котором произошла «арабская весна» – это его стратегическое значение для многих крупных держав из-за его энергетических ресурсов, а также проблем, связанных с международным терроризмом и экстремизмом.[31] Есть угроза исламизации, когда под религиозными лозунгами ведется подготовка экстремистов, разжигание межконфессиональной и межрелигиозной розни.[32]Вместе с тем, по мнению Лаврова, ислам и демократия вполне совместимы, что можно наблюдать на примере Турции и, в определенной степени, Ирана.[33] Впрочем, демократизация региона и революции не решат региональных проблем, в частности – проблему ближневосточного урегулирования.[34]

Проблема терминологии: революции или перевороты?

В официальном российском дискурсе возникает проблема квалификации массовых протестов и смены власти: выбор идет между терминами «революция» и «государственный переворот». Основные спорные моменты возникают в случаях Сирии и Украины.

Что касается Сирии, то в одном из интервью 2012 года на просьбу журналиста квалифицировать ситуацию в этой стране (на выбор: революция, гражданская война или глобальный заговор против режима), Сергей Лавров ответил, что по определению Международного Комитета Красного Креста – это вооруженный конфликт. Лавров не считает, что в данном случае речь идет о внешнем заговоре, имеется некоторое внешнее влияние, но не заговор.[35] Другой представитель российского МИДа обозначил ситуацию в Сирии как «сложный и тяжелый внутренний конфликт, который вполне может перерасти в гражданскую войну», отвергнув предложенное журналистом определение «предреволюционная ситуация».[36] Приезжавшие в 2012 году в Москву сирийские оппозиционеры пытались представить конфликт с властью как революцию против режима. Российский МИД, в свою очередь, привел аргумент, что при такой квалификации происходящих событий нельзя обращаться в Совет Безопасности ООН за поддержкой, потому что революции не входят в сферу его компетенций.[37]

События на постсоветском пространстве также могут иметь разные трактовки. Бывший министр иностранных дел, Секретарь Совета Безопасности России Игорь Иванов в 2005 году дал оценку событиям в Грузии, Украине, Киргизии и назвал их сменой власти недемократическим, неконституционным путем.[38] По мнению Сергея Лаврова, по сути своей революция роз в Грузии и оранжевая революция в Украине – это такие же государственные перевороты, как и Октябрьская революция 1917 года.[39] Украинская революция 2014 года характеризуется Путиным как «госпереворот с применением силы».[40]

Логика рассуждений российского руководства следующая: если в Украине в феврале 2014 года произошла революция, а не неконституционная смена власти, тогда на данной территории возникает новое государство, с которым Россия никаких договоров не подписывала,[41] соответственно, любые отсылки к Будапештскому меморандуму 1994 года не имеют смысла, потому что подписывали его с другой Украиной. Еще одна дилемма: если Запад признает переворот после 21 февраля 2014 года законным волеизъявлением народа, несмотря на очевидные нарушения в процедуре передачи власти, то события в Крыму и референдум о присоединении к России тем более нужно признать волеизъявлением народа. Нельзя признать одно и отрицать другое. Либо эти события квалифицируются как переворот и незаконное присоединение соответственно, либо оба события законны.[42] Впрочем, следует отметить, что в данной логике есть встроенное противоречие: Россия точно так же признала законность референдума в Крыму и не признала законность смены власти в Киеве.

Непонимание западной логики

У российского руководства логика действий западных стран по продвижению демократии путем разных форм поддержки революций вызывает целый ряд концептуальных вопросов.

Можно ли считать революцию демократическим явлением?

Так, в 2005 году Владимир Путин задавал вопрос относительно подходов западных стран к внедрению демократии на постсоветском пространстве: « …если в постсоветских странах демократия не работает – как кто-то считает, – зачем тогда ее туда внедрять? А если мы туда ее внедряем – эти принципы демократии, – тогда зачем там революции?».[43]

Основной просчет тех, кто пытается вмешаться извне – это навязывание стандартов, которые не соответствуют образу жизни, культуре и традициям этих народов, что приводит не к ожидаемому результату в виде демократии, а к хаосу, насилию и дальнейшим государственным переворотам.[44]

В западных экспертных и политических кругах утвердилось мнение, что «цветные революции» привели к победе демократических сил. Российская сторона оспаривает эту логику. В интервью относительно «цветных революций» в Грузии и Украине Секретарь Совета Безопасности России Иванов задает справедливый вопрос: «как возможна победа демократии, если нарушены основные демократические принципы при достижении победы?».[45] Лавров указывает на то, что в постреволюционных странах произошел откат демократии, что фиксируется даже западными исследовательскими центрами, например, «Фридом Хаус».[46]

Зачем свергать лидеров и менять режим?

Еще один важный аспект, который вызывает непонимание с российской стороны – это отношение Запада к свергнутым в ходе цветных революций лидерам государств. Так, относительно грузинской революции и поддержки Запада Владимир Путин высказал мнение, что Эдуард Шеварднадзе тоже не был пророссийским президентом Грузии, его активно поддерживали страны Запада, соответственно, возникает вопрос: «Если его потребовалось свергать с помощью революции, спрашивается: а кого вы поддерживали?».[47]

Схожая позиция Запада наблюдается относительно сирийского конфликта. По мнению России, президент Асад пошел на принятие всех инициатив, предложенных мировым сообществом (мирная инициатива ЛАГ, план К. Аннана, Миссия наблюдателей ООН и Женевское коммюнике), в отличие от сирийской оппозиции.[48] То есть здесь наблюдается та же непонятная России логика: президент идет на уступки, а давление на него и поддержка оппозиции продолжаются.

Точно так же воспринимает Россия и смену режима в Украине после подписания Януковичем соглашения с оппозицией 21 февраля 2014 года в присутствии представителей стран Евросоюза. По мнению Владимира Путина, представители оппозиции спокойно могли прийти к власти законным путем, без государственного переворота, потому что Виктор Янукович принял все их условия. Возникает вопрос, в чем был смысл переворота? [49]

Из подобных действий Запада российское руководство делает выводы, что для Запада по сути нет понятия лояльности, так как свергаются в результате революций даже те лидеры, которые идут на уступки. То есть поддержка позиции Запада не дает конкретному лидеру гарантии от революции и смены режима.

Можно ли вообще договориться с Западом?

Показательна фраза Владимира Путина, сказанная им на Петербургском экономическом форуме 2014 года по поводу желания России договориться с Западом относительно Соглашения об ассоциации Украины: «…такого снобизма я давно не видел. С нами просто не стали разговаривать, сказали: “Не ваше дело” ».[50]

Одновременно с отказом обсуждать интересы России Запад, в понимании Владимира Путина, вводит санкции против России в том числе и с целью обострения внутренних проблем России. Для российского руководства остается неясным механизм, при помощи которого западные страны рассчитывают добиться обострения внутренних проблем. Наиболее очевидный вариант – ухудшение социально-экономического положения России в результате санкций, что может спровоцировать недовольство населения. Второй вариант, рассматриваемый Владимиром Путиным – «действия некоей пятой колонны – разного рода “национал-предателей” ».[51]

В целом свое понимание стратегии западных стран Владимир Путин изложил на заседании Совета Безопасности, посвященном проблеме государственного суверенитета, которое состоялось 22 июля 2014 года:

…сегодня в мире всё чаще звучит язык ультиматумов и санкций. Само понятие государственного суверенитета размывается. Неугодные режимы, страны, которые проводят независимую политику или просто стоят на пути чьих-то интересов, дестабилизируются. Для этого в ход идут так называемые цветные революции, а если называть вещи своими именами – просто государственные перевороты, спровоцированные и финансируемые извне.
   Конечно, упор делается на проблемы внутри стран. Проблем всегда достаточно, особенно в нестабильных государствах, в несостоявшихся государствах, государствах со сложным режимом. Конечно, проблемы всегда есть, только непонятно, зачем использовать эти проблемы для полной дестабилизации и развала стран, что мы часто видим в последнее время в различных регионах мира.[52]

Способ действия Запада – финансирование извне радикальных, националистических, неофашистских и фундаменталистских сил, по крайней мере, именно так, по мнению Владимира Путина, это происходит на постсоветском пространстве. Происходящие после государственного переворота выборы – лишь прикрытие для тех, кто финансировал переворот.

Таким образом, действия Запада представляются российскому руководству сочетанием нежелания договариваться с Россией, несмотря на ее готовность к обсуждению и уступкам, одновременно с дестабилизирующей деятельностью в виде санкций или поддержки российской оппозиции. Собственно, именно сформировавшееся еще после первой волны «цветных революций» опасение внешнего влияния на внутрироссийские политические процессы и привело к принятию так называемого закона об иностранных агентах 2012 года, который предполагает специальную регистрацию участвующих в политической деятельности некоммерческих организаций, получающих денежные средства и иное имущество от иностранных источников. Значит ли такая позиция российского руководства, что оно не готово честно взаимодействовать с оппозицией? Нет, это значит, что российские власти не готовы лишь к диалогу со спонсируемой Западом оппозицией.

Революции как явление

«Цветные революции» вписываются в общий контекст глобализации, когда грань между внутренней и внешней политикой постепенно стирается. Такие революции, хотя и происходят внутри страны, «активным образом подогреваются извне».[53] При этом без внешнего «подогрева», по мнению Лаврова, возможно, не было бы и самих революций. Результатов революций, как правило, является смена режима. При этом дестабилизирующий эффект распространяется не только на внутреннюю политику, но и на международные отношения.[54] В свое время стабильность международным отношениям придавала биполярная структура системы международных отношений. После исчезновения биполярности действует не международное право, а право сильного, именно так действуют страны Запада во главе с США, основываясь на вере в собственную исключительность и избранность.[55]

Вывод, который следует из российского понимания позиции Запада, – государства со сложившимся суверенитетом никто не трогает, угроза инициированных извне «цветных революций» существует лишь для «молодых» государств: «Надо к государственным институтам нарождающихся государств, к институциям, относиться в высшей степени аккуратно, потому что иначе – хаос, и вот мы его сейчас наблюдаем на Украине».[56] Нужно действовать исключительно конституционным путём, так как на постсоветском пространстве пока еще хрупкие политические конструкции и очень слабая экономика.[57]

Осуждение революций может восприниматься со стороны как препятствие историческому развитию и прогрессу. Владимир Путин высказал мнение, что прогресс неизбежен, нельзя искусственно его остановить, однако нельзя прогресс и искусственно подтолкнуть, так как в противном случае в качестве результате получается «хаос и развал», как, например, в Ираке и Ливии. Рецепт – «внимательное отношение к истории, традициям народа, культуре народа».[58] То, что Запад называет демократическими преобразованиями в странах, где были осуществлены операции и произошла смена власти, по мнению Путина является «неживыми, мертвыми схемами», которые «не работают вне исторического и культурного контекста»,[59] потому что «демократические преобразования должны проходить цивилизованно, без вмешательства извне».[60]

Сергей Лавров в схожем ключе формулирует подходы России: демократические страны не должны превращать революцию в средство продвижения демократии,[61] а навязывание другим странам «собственных рецептов внутренних преобразований» ведут к образованию горячих точек и дестабилизации международных отношений в целом.[62]

Революции в исторической перспективе

В российском официальном дискурсе революции помещаются не только в международный, но и в исторический контекст. Российское руководство ссылается на собственный опыт России в XX веке, а также опыт западных стран.

Для обоснования тезиса о нежелательности вмешательства в процесс современных революций Сергей Лавров проводит параллели с революциями, произошедшими в развитых западных странах:

… после 1789 года во Франции, как после войны за независимость в Америке, сами народы этих стран – и Франции и Соединенных Штатов – разбирались со своими проблемами, договаривались после кровопролитных войн и столкновений, но все-таки договаривались и находили политическое устройство государства, которое до сих пор худо-бедно обеспечивает им нормальное и даже хорошее развитие в современном мире.[63]

Таким образом, исторический опыт Запада, по мнению России, должен был привести западных политиков как раз к идее невмешательства, потому что развитые страны Запада имели возможность самостоятельно пройти путь государственных преобразований. В свою очередь, страны Запада, видимо, на основе того же исторического опыта делают противоположный вывод: они по себе знают, что процессы преобразований идут очень медленно, поэтому и стремятся ускорить исторические изменения, предлагая уже готовые рецепты демократизации.

Однако же в российском официальном дискурсе революции представлены не как путь к освобождению и процветанию, а как трагедии:

В корне всех трагедий XIX–XX веков лежал кризис европейского общества, традиционные основы которого были разрушены в результате многочисленных революций, когда весь мир стал жертвой того, что Зб. Бжезинский назвал «гражданской войной внутри Запада». Создать устойчивую модель экономического и общественного развития – социально ориентированную, со всеобщим избирательным правом и опорой на значительный средний класс – удалось только в условиях тупика «холодной войны» и ее геополитических императивов и на новых технологических началах.[64]

Итоги Великой Французской революции и Октябрьской революции в понимании России – это нетерпимость пришедших к власти революционеров, которые избавлялись от соратников во имя «чистоты веры».[65]Лавров подчеркивает, что собственный опыт России, в истории которой было «достаточно революций», вряд ли можно рассматривать как образец для подражания, потому что это всегда кровопролитие, а в результате страна всегда оказывается отброшенной назад в своем развитии.[66]

Для России революции – это разрыв в истории. Чтобы обрести смысл в национальном развитии России, по мнению Путина, нужно забыть об этих разрывах 1917 и 1991 года, воспринимать историю России как неразрывную тысячелетнюю историю.[67] В другой речи Путин называет события 1917 и 1991 годов «национальными катастрофами ХХ века, когда мы дважды пережили распад нашей государственности».[68]Последствия этих событий российский президент описывает следующим образом:

В результате получили разрушительный удар по культурному и духовному коду нации, столкнулись с разрывом традиций и единства истории, с деморализацией общества, с дефицитом взаимного доверия и ответственности. Именно в этом многие корни острых проблем, с которыми мы сталкиваемся. Ведь вопрос ответственности перед самим собой, обществом и законом – один из основополагающих не только в праве, но и в повседневной жизни.[69]

Интересно отметить, что в понимании российского руководства процесс распада Советского Союза также оценивается как революция. Вскоре после своего избрания президентом на первый срок Владимир Путин дал интервью французской газете «Фигаро» в октябре 2000 года. В этом интервью Владимир Путин объяснил французским журналистам, что с середины 1980-х в СССР происходила перестройка, которая с начала 1990-х по сути стала революцией. Революцию Путин понимает как демонтаж прежних государственных институтов, после которого начинается созидательный процесс, укрепление институтов на новой, демократической основе.[70] В другом интервью французской прессе Путин назвал события 1990-х годов «бескровной революцией».[71] Министр иностранных дел России Сергей Лавров также описывает события 1990-х годов как «действительно демократическую революцию без каких-либо цветовых оттенков» (намек на «цветные» революции как не истинно демократические) в результате которой Россию считали «одной из лучших стран с демократическим режимом».[72] Впрочем, в понимании Запада с приходом к власти Владимира Путина в 2000 году Россия утратила звание «передовой демократии».

Выводы для внутренней политики России

Уроки, которые извлекла Россия из «цветных революций» 2003-2005 годов, по словам Секретаря Совета Безопасности России Игоря Иванова, – это необходимость более насыщенного диалога российский власти с обществом.[73] Схожий вывод делает заместитель министра иностранных дел Григорий Карасин из событий «арабской весны»: «Современная политика делает элиты более ответственными».[74] Карасин считает, что общество меняется, становится более требовательным, к нему уже нельзя подходить «по лекалам 70–80–90х годов». Молодежи нужны социальные лифты, иначе она становится восприимчива к провокациям.[75]

Как позиция российского руководства относительно «цветных революций» и «арабской весны» отразилась на отношении к массовым протестам, которые имели место в России в конце 2011 – начале 2012 годов? По мнению Путина, большинство митингующих – это патриотично настроенные люди, к которым президент, по его словам, относится с «глубоким уважением», потому что они заинтересованы в изменении России в лучшую сторону. Отрицательно Путин оценивает взгляды тех протестующих, которых можно отнести либо к анархистам, либо к тем, кто желает поражения собственной стране (в 2014 году Путин использовал по отношению к ним термин «национал-предатели»). Президент подчеркнул, что ему было обидно видеть на митингующих символику (белые ленточки), которая, по его словам, была разработана за рубежом,[76] что демонстрирует его уверенность в присутствии внешнего фактора в ходе массовых протестов. В ходе самих протестов во время телевизионной «прямой линии» 15 декабря 2011 Владимир Путин даже высказывал мнение, что некоторые участники митингов участвуют в них за деньги, отметив, что цветные революции – это «наработанные схемы дестабилизации общества».[77]

Какие выводы следует сделать из развития украинских событий 2014 года для политики внутри России? По мнению Владимира Путина, с одной стороны, нужно пресечь произвол утрарадикальных и террористических элементов, с другой стороны, при этом не создавая ограничений для гражданского общества, которое по-прежнему должно иметь набор законных способов предъявлений претензий власти. При этом Путин призвал избегать таких политических решений, которые бы ограничили гражданские свободы, чтобы власть не создала себе «тепличные условия», использовав украинские события в качестве предлога.[78]

Заключение

Российский официальный подход к революции как явлению, с одной стороны, обусловлен российским опытом государственности и революций в XX веке, с другой стороны, является реакцией на подходы Запада к поддержке оппозиционных сил в ходе революционных изменений. Российское руководство считает, что каждое молодое государство имеет право на собственный путь проб и ошибок, без вмешательства извне. Только тогда граждане молодых государств научатся ответственности и парламентским формам политической борьбы, приобретут навыки взаимодействия с властью в рамках установленных конституцией правил, а не по законам «уличной демократии». Вмешательство третьих стран в революционные процессы не приводит к ускорению демократизации, а лишь дестабилизирует обстановку и ведет к возникновению внутренних конфликтов, потому что экспортный вариант демократии не учитывает внутренних условий, традиций и истории общества, куда пытаются внедрить принципы западной демократии. Российская официальная формула – не революция, а эволюция, в рамках которой власть и гражданское общество ведут диалог для решения социально-экономических проблем, которые неизбежно возникают в любом недавно сформировавшемся государстве.

 


*    Юлия Никитина является доцентом кафедры мировых политических процессов и научным сотрудников Центра постсоветских исследований МГИМО-Университета. Мнения, высказанные в статье, отражают личную позицию автора и не обязательно совпадают с позицией МГИМО-Университета.

[1]    «Совбез РФ: к концу 2014 года Россия уточнит военную доктрину», РИА Новости, 2 сентября 2014 года, http://ria.ru/interview/20140902/1022334103.html.

[2]    «Интервью “Радио Словенско” и словацкой телекомпании СТВ», Официальный сайт Президента России, 22 февраля 2005 года, http://kremlin.ru/transcripts/22837.

[3]    Там же.

[4]    «Интервью германским телеканалам АРД и ЦДФ», Официальный сайт Президента России, 5 мая 2005 года, http://kremlin.ru/transcripts/22948.

[5]    Там же.

[6]    «Интервью Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации И.С. Иванова журналу “Стратегия России” № 4(16) 2005 года», Официальный сайт МИД России, 5 мая 2005 года,http://mid.ru/BDOMP/Brp_4.nsf/arh/258F32B8F33C9BF2C3256FF80021BDD0?OpenDocument.

[7]    «Пресс-конференция для российских и иностранных журналистов», Официальный сайт Президента России, 23 декабря 2004 года, http://kremlin.ru/transcripts/22757.

[8]    «Полный текст интервью заместителя Министра иностранных дел России Г.Б.Карасина Российской газете», Официальный сайт МИД России, 16 августа 2005 года, http://mid.ru/BDOMP/Brp_4.nsf/arh/2DF9AF16C578661CC325705F0029B036?OpenDocument.

[9]    Там же.

[10]  «Пресс-конференция по итогам российско-армянских переговоров», Официальный сайт Президента России, 25 марта 2005 года, http://kremlin.ru/transcripts/22883.

[11]  «Дмитрий Медведев ответил на вопросы российских журналистов», Официальный сайт Президента России, 16 апреля 2010 года, http://kremlin.ru/news/7479.

[12]  Там же.

[13]  «Стенограмма выступления Министра иностранных дел России И.С. Иванова на пресс-конференции по итогам третьего заседания Комитета по вопросам стратегии российско-польского сотрудничества», 2737-27-11-2003, 26 ноября 2003 года, Официальный сайт МИД России, http://mid.ru/BDOMP/Brp_4.nsf/arh/073E7199C30DC77B43256DEB002AED86?OpenDocument.

[14]  «Дмитрий Медведев ответил на вопросы российских журналистов», 16 апреля 2010 г.

[15]  «Стенограмма пресс-конференции для российских и иностранных журналистов», 31 января 2006 года, Официальный сайт МИД России, http://kremlin.ru/transcripts/23412.

[16]  «Начало встречи с Президентом Узбекистана Исламом Каримовым», Официальный сайт Президента России, 28 июня 2005 года, http://kremlin.ru/transcripts/23063.

[17]  Там же.

[18]  «Владимир Путин ответил на вопросы журналистов о ситуации на Украине», Официальный сайт Президента России, 4 марта 2014 года, доступ: http://kremlin.ru/news/20366.

[19]  «Выступление Постоянного представителя Российской Федерации А.В. Келина на заседании Постоянного совета ОБСЕ», Вена, 624-21-03-2014, Официальный сайт МИД России, 20 марта 2014 года,http://www.mid.ru/brp_4.nsf/newsline/DB7DECF7467D64F04 4257CA2003EB675.

[20]  Там же.

[21]  «Интервью Министра иностранных дел России С.В. Лаврова руководителю авторской программы “Актуальный разговор” телекомпании “3 канал” В. Соловьеву», 323-13-03-2011, Официальный сайт МИД России, 13 марта 2011 года,http://mid.ru/BDOMP/Brp_4.nsf/arh/E35AC8110082ABCBC3257852004AF20E?OpenDocument.

[22]  «Послание Королю Марокко Мухаммеду VI», 9 марта 2012 года, Официальный сайт Президента России, http://kremlin.ru/news/14735.

[23]  «Встреча с мусульманским духовенством» (19 ноября 2011 года), Официальный сайт Президента России, http://kremlin.ru/news/13592.

[24]  В.В. Путин, «Россия и меняющийся мир», Московские новости, 27.02.2012.

[25]  «Интервью Министра иностранных дел России С.В. Лаврова руководителю авторской программы “Актуальный разговор” телекомпании “3 канал” В. Соловьеву».

[26]  «Интервью Министра иностранных дел России С.В. Лаврова телеканалу “Sky News Arabia”», 1547-18-08-2012, Официальный сайт МИД России, 18 августа 2012 года,http://mid.ru/BDOMP/Brp_4.nsf/arh/A5A5CC43241A074544257A5E0036546E?OpenDocument.

[27]  «Из ответов Министра иностранных дел России С.В. Лаврова на вопросы радиослушателей в эфире радиостанций “Голос России,” “Радио России” и “Эхо Москвы” », 1604-22-10-2011, Официальный сайт МИД России, 21 октября 2011 года,http://mid.ru/BDOMP/Brp_4.nsf/arh/7180386FFEE0DFB4C325793100329482?OpenDocument.

[28]  «Обращение Президента Российской Федерации», 18 марта 2014 г.

[29]  «Интервью Министра иностранных дел России С.В. Лаврова руководителю авторской программы “Актуальный разговор”».

[30]  «Интервью российским телеканалам», Официальный сайт Президента России, 26 апреля 2012 года, http://kremlin.ru/news/15149.

[31]  «Интервью Министра иностранных дел России С.В. Лаврова руководителю авторской программы “Актуальный разговор”».

[32]  «Интервью статс-секретаря – заместителя Министра иностранных дел России Г.Б. Ка-расина “Российской газете”», 269-13-02-2013, Официальный сайт МИД России, 13 февраля 2013 года,http://mid.ru/BDOMP/Brp_4.nsf/arh/73B1A52BB4EA19FA44257B110053048C?OpenDocument.

[33]  «Интервью Министра иностранных дел России С.В. Лаврова телеканалу “Sky News Arabia”», 1547-18-08-2012.

[34]  Там же.

[35]  Там же.

[36]  «Брифинг официального представителя МИД России А.К. Лукашевича», Официальный сайт МИД России, 9 февраля 2012 года, http://mid.ru/BDOMP/Brp_4.nsf/arh/D7608E8B38C01A864425799F00457374?OpenDocument.

[37]  «Ответы Министра иностранных дел России С.В. Лаврова на вопросы СМИ», Москва, 1461-29-07-2012, Официальный сайт МИД России, 28 июля 2012 года, http://mid.ru/BDOMP/Brp_4.nsf/arh/FA48DE4DD410067544257A4A0022112C?OpenDocument.

[38]  «Интервью Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации И.С. Иванова».

[39]  «Стенограмма ответов Министра иностранных дел России С.В. Лаврова на вопросы в ходе встречи с членами Совета по международным отношениям», Нью-Йорк, 1531-06-10-2008, Официальный сайт МИД России, 24 сентября 2008 года,http://mid.ru/BDOMP/Brp_4.nsf/arh/22D0E42DE56D4830C32574DA003217E2?OpenDocument.

[40]  «Петербургский международный экономический форум», Официальный сайт Президента России, 23 мая 2014 года, http://kremlin.ru/news/21080.

[41]  «Владимир Путин ответил на вопросы журналистов о ситуации на Украине».

[42]  «Интервью Министра иностранных дел России С.В. Лаврова программе “Воскресное время”», Москва, 697-30-03-2014 (30 марта 2014 года), Официальный сайт МИД России,http://mid.ru/BDOMP/Brp_4.nsf/arh/04E1EF8C06E4409044257CAB0031A789?OpenDocument.

[43]  «Интервью “Радио Словенско” и словацкой телекомпании СТВ».

[44]  «Обращение Президента Российской Федерации», 18 марта 2014 г

[45]  «Интервью Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации И.С. Иванова».

[46]  Статья Министра иностранных дел России С.В.Лаврова: «Международные отношения в новой системе координат», Российская газета, 8 сентября 2009 года, Официальный сайт МИД России,http://mid.ru/BDOMP/Brp_4.nsf/arh/FEEF22A8FCA033A7C325762B0021D9AF?OpenDocument.

[47]  «Интервью германским телеканалам АРД и ЦДФ», 5 мая 2005 г.

[48]  «Интервью Министра иностранных дел России С.В. Лаврова телеканалу “Sky News Arabia”», 18 августа 2012 г.

[49]  «Петербургский международный экономический форум», 23 мая 2014 г.

[50]  Там же.

[51]  «Обращение Президента Российской Федерации», 18 марта 2014 года.

[52]  «Заседание Совета Безопасности», Официальный сайт Президента России, 22 июня 2014, http://kremlin.ru/news/46305.

[53]  «Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В. Лаврова в ходе дискуссии в рамках Молодежного образовательного форума», Селигер, 1988-27-08-2014, 27 августа 2014 года, Официальный сайт МИД России,http://mid.ru/brp_4.nsf/0/7CF0446902F9584544257D410064D1C8.

[54]  Там же.

[55]  «Обращение Президента Российской Федерации», 18 марта 2014 года.

[56]  «Петербургский международный экономический форум», 23 мая 2014 г.

[57]  «Владимир Путин ответил на вопросы журналистов о ситуации на Украине».

[58]  «Заседание Совета по межнациональным отношениям», 3 июля 2014 года, Официальный сайт Президента России, http://kremlin.ru/news/46144.

[59]  Там же.

[60]  «Встреча с Премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху», 25 июня 2012 года, Официальный сайт Президента России, http://kremlin.ru/news/15728.

[61]  «Стенограмма ответов Министра иностранных дел России С.В. Лаврова на вопросы в ходе встречи с членами Совета по международным отношениям», Нью-Йорк, 2008.

[62]  «Выступление Министра иностранных дел России С.В. Лаврова на III Московской конференции по международной безопасности», Москва, 1256-23-05-2014, 23 мая 2014, Официальный сайт МИД России,http://mid.ru/BDOMP/Brp_4.nsf/arh/EA36B450E08027D744257CE10031D9B8?OpenDocument.

[63]  «Интервью Министра иностранных дел России С.В. Лаврова руководителю авторской программы “Актуальный разговор”».

[64]  «Лекция Министра иностранных дел России С.В. Лаврова «О предмете и методе современной дипломатии» в рамках “Золотой коллекции” журнала “Международная жизнь” 12:11 (17 сентября 2009 года), Официальный сайт МИД России, http://mid.ru/BDOMP/Brp_4.nsf/arh/1169CB7A7B8A6228C325766C0046E102?OpenDocument.

[65]  Там же.

[66]  «Интервью Министра иностранных дел России С.В. Лаврова телеканалу «Russia Today» (программа “Spotlight”)», Москва, 125-05-02-2011 (3 февраля 2011 года), Официальный сайт МИД России,http://mid.ru/BDOMP/Brp_4.nsf/arh/D3E2DF348EBE84FEC325782E005EA6CF?OpenDocument.

[67]  «Послание Президента Федеральному Собранию» (12 декабря 2012 года), Официальный сайт Президента России, http://kremlin.ru/news/17118.

[68]  «Заседание международного дискуссионного клуба “Валдай”» (19 сентября 2013 года), Официальный сайт Президента России, http://kremlin.ru/news/19243.

[69]  Там же.

[70]  «Интервью французской газете “Фигаро”», Официальный сайт Президента России, 26 октября 2000 года, http://kremlin.ru/transcripts/21634.

[71]  «Интервью французским телеканалам “ТФ-1” и “Франс-3” », Официальный сайт Президента России, 23 октября 2000 года, http://kremlin.ru/transcripts/21643.

[72]  Стенограмма ответов Министра иностранных дел России С.В. Лаврова на вопросы в ходе встречи с членами Совета по международным отношениям», Нью-Йорк, 2008.

[73]  «Интервью Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации И.С. Иванова».

[74]  «Интервью статс-секретаря – заместителя Министра иностранных дел России Г.Б. Карасина “Российской газете”», 269-13-02-2013.

[75]  Там же.

[76]  «Встреча с участниками форума “Селигер-2012” » (31 июля 2012 года), Официальный сайт Президента России, http://kremlin.ru/transcripts/16106.

[77]  «В прямом эфире телеканалов “Россия 1,” “Россия 24” и “РТР-Планета,” радиостанций “Маяк,” “Вести FM” и “Радио России” вышла специальная программа “Разговор с Владимиром Путиным. Продолжение” » (15 декабря 2011), Официальный сайт Премьер-министра России, http://archive.premier.gov.ru/events/news/17409.

[78]  «Встреча с членами Совета палаты Совета Федерации» (27 марта 2014 года), Официальный сайт Президента России, http://kremlin.ru/news/20645.